Eat well, stay fit, die anyway.
Перевела этот экзаменационный текстик. Вот черновой вариант. Кому не лень, почитайте. Меня интересуют стиль и пунктуация))) Буду рада любым замечаниямм!
читать дальшеЭтим ранним утром зал № 33 был до отказа заполнен зрителями. Анастасия Савалас, одетая в простую черную юбку и блузку, без украшений и практически без макияжа, сидела на месте обвиняемого. Она была поразительно красива.
Прокурор Питер Демонидес обращался к присяжным.
- Дамы и господа, иногда суд по делу об убийстве затягивается на три-четыре месяца. Однако я полагаю, что вам не стоит волноваться по этому поводу - никто из вас не проведет здесь так долго времени. После того как вы выслушаете все показания, я уверен, что вы единогласно придете к выводу: в этом случае есть только один вердикт - преднамеренное убийство. Обвинение докажет, что подозреваемая сознательно убила мужа, потому что он угрожал ей разводом, после того как узнал о ее романе с семейным шофером. Мы докажем, что у подозреваемой были мотив, возможность и средства совершить это хладнокровное убийство. Спасибо. – Прокурор сил на место.
Судья повернулся к Чотасу
- Готова ли защита выступить со вступительным речью?
Наполеон Чотас медленно поднялся на ноги.
- Да, ваша честь. – Неуверенно, шаркая ногами, он двинулся к скамье присяжных. Остановившись перед присяжными и неустанно моргая, Чотас заговорил, и пока он произносил речь, создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой. – Я многое повидал в своей жизни, и я понял, что ни мужчина, ни женщина не могут скрыть своей злой сущности. Зло всегда проявляет себя. Поэт как-то сказал, что глаза – зеркало души. И я верю, что это так. Я хочу, дамы и господа, чтобы вы посмотрели в глаза обвиняемой. Ни при каких обстоятельствах она не смогла бы убить кого-либо. – Наполеон Чотас постоял еще какое-то время, как будто думая, что добавить к сказанному, а потом побрел на свое место.
Питера Демонидеса внезапно переполнило чувство триумфа. Боже, это была самая слабая вступительная речь, которую я только слышал! Дело мое.
- Обвинение готово вызвать в зал суда первого свидетеля?
- Да, ваша честь. Я вызываю Розу Ликугорс.
Средних лет женщина с крупным телосложением поднялась со сканью и уверенно прошествовала мимо других зрителей. Ее привели к присяге.
- Миссис Ликургос, кем вы работаете?
- Я служу домоправительницей,… - У нее перехватило дыхание, Я служила домоправительницей у мистера Саваласа.
- У мистера Джорджа Савалоса?
- Да, сэр.
- Будьте так добры, скажите, сколько времени вы служите у мистера Савалоса.
- Двадцать пять лет.
- О, это довольно много. Вам нравился ваш работодатель?
- Он был святым.
- Вы работали у мистера Савалоса, когда он состоял в первом браке?
- Да, сэр. Когда хоронили его жену, я стояла с ним рядом у могилы.
- Правильно ли будет сказать, что у них были хорошие взаимоотношения?
- Они были без ума друг от друга.
- Питер Деномидес взглянул на Наполеона Чотаса, ожидая протест по поводу ведения допроса. Но Чотас сохранял молчание, казалось, он был глубоко погружен в размышления.
Питер Демонидес продолжал:
- Вы служили у мистера Савалоса, когда он состоял во втором браке с Анастасией Савалос?
- О, да, сэр, конечно. - Казалось, она выплюнула эти слова.
- По-вашему это был счастливый брак? – Питер вновь взглянул на Наполеона Чотаса, но он никак не отреагировал.
- Счастливым? Нет, сэр. Они жили словно кошка с собакой.
- Вы наблюдали какие-либо ссоры между ними?
- Этого было невозможно избежать. Их было слышно по всему дому, а дом-то большой.
Я полагаю, ссоры были только словесными, без физического воздействия. То есть мистер Савалас никогда не бил свою жену?
- О, было и физическое воздействие. Но все было наоборот - она била его. Мистер Савалас старился и стал слабеть.
- Вы сами видели как миссис Савалас била своего мужа?
- И не один раз. – Свидетельница бросила взгляд на Анастасию Савалас, в голосе была нотка жестокого удовлетворения.
- Миссис Ликургос, в ночь смерти мистера Саваласа кто из штата прислуги находился в доме?
- Никого.
Питер Демонидес придал своему голосу удивление.
- Вы утверждаете, что в доме, таком большом по вашим словам, не было никого из прислуги? Разве у мистера Саваласа не было повара, служанки, дворецкого?...
- Да, сэр, конечно были. Но мадам велела всем зять выходной. Она сказала, что хочет сама приготовить мужу ужин. Это должен был быть второй медовый месяц. – Последняя фраза была произнесена со смешком.
- Получается, миссис Савалас избавилась от всех?
В этот раз на Наполеона Чотаса взглянул судья, ожидаю протест. Но адвокат сидел, погруженный в свои дела.
Судья повернулся к Демонидесу.
- Прокурор, прекратите задавать свидетельнице наводящие вопросы.
- Извините, ваша честь. Я перефразирую вопрос. – Демонидес приблизился к миссис Ликургос. – Вы говорите, что в ночь, когда слуги обычно находились в доме, миссис Савалас приказала всем уйти, чтобы остаться наедине с мужем?
- Да, сер. И бедный мистер Савалас был сильно простужен.
- Часто ли миссис Савалас сама готовила ужин мужу?
Миссис Ликургос фыркнула.
- Она? Нет, сэр. Только не она. Она в доме и палец о палец не ударяла.
А Наполеон Чотас сидел и слушал, как будто был обычным зрителем.
- Спасибо, миссис Ликургос. Вы очень нам помогли.
Питер Демонидес, пытаясь скрыть удовлетворение, повернулся к Чотасу. Показания миссис Ликургос произвели заметное впечатление на присяжных. Они неодобрительно поглядывали в сторону обвиняемой. Посмотрим, как он попытается выкрутиться.
- Свидетель ваш.
Наполеон Чотас поднял голову.
- Что? У меня нет вопросов.
Судья удивленно взглянул на него.
Мистер Чотас вы не хотите провести перекрестный допрос свидетеля?
Наполеон Чотас поднялся.
- Нет, ваша честь. Она производит впечатление абсолютно искренней женщины. - Он снова сел.
Питер Демонидес не мог поверить своей удаче. Боже мой, думал, он, он даже не пытается бороться. С ним все кончено. Демонидес уже наслаждался вкусом победы. Судья повернулся к прокурору.
- Можете вызвать следующего свидетеля.
- Обвинение вызывает Джозефа Паппаса
Высокий привлекательный темноволосый молодой человек поднялся со скамьи и подошел к свидетельскому месту. Его привели к присяге.
Питер Демонидес начал допрос.
- Мистер Паппас, скажите, пожалуйста, кто вы по профессии.
- Я шофер.
- В настоящее время вы где-нибудь работаете?
- Нет.
- Но у вас до недавнего времени была работа. То есть вы работали до смерти Джорджа Саваласа.
- Да, это так.
Сколько времени вы работали у мистера Саваласа?
- Чуть больше года.
- Вам нравилась эта работа?
Джозеф Паппас одним глазом бросал взгляды на Чотаса, ожидая, что тот придет к нему на помощь. Но в зале стояла тишина.
- Вам нравилась эта работа, Мистер Паппас?
- Обычная работа.
- Вы получали хорошее жалование?
- Да.
- Ну, тогда разве вы не скажите, что работа была лучше, чем просто обычная работа? Я хочу сказать, не было ли еще каких-либо выгод вашей работе? Разве вы не были любовником миссис Савалас?
Джозеф Паппас опять взглянул на Наполеона Чотаса в поисках поддержки. Но безрезультатно.
- Я… Да, сэр. Наверное, был.
Питер Демонидес не сдержал презрительной насмешки.
- Наверное, были? Вы дали присягу. У вас либо была любовная связь, либо нет. Так что?
Паппас заерзал.
- У нас был роман.
- Несмотря на то, что вы работали у ее мужа, получали хорошее жалование и жили под его крышей?
- Да, сэр.
- И вы спокойно брали каждую неделю деньги у мистера Саваласа и в то же время крутили роман с его женой?
- Это был не просто роман.
Питер Демонидес аккуратно захлопнул ловушку.
- Это не был просто роман? Что вы имеете в виду? Боюсь, я вас не понимаю.
- Я имею в виду то, что я и Анастасия собирались пожениться.
По залу суда прошел удивленный шепоток. Присяжные уставились на обвиняемую.
читать дальшеЭтим ранним утром зал № 33 был до отказа заполнен зрителями. Анастасия Савалас, одетая в простую черную юбку и блузку, без украшений и практически без макияжа, сидела на месте обвиняемого. Она была поразительно красива.
Прокурор Питер Демонидес обращался к присяжным.
- Дамы и господа, иногда суд по делу об убийстве затягивается на три-четыре месяца. Однако я полагаю, что вам не стоит волноваться по этому поводу - никто из вас не проведет здесь так долго времени. После того как вы выслушаете все показания, я уверен, что вы единогласно придете к выводу: в этом случае есть только один вердикт - преднамеренное убийство. Обвинение докажет, что подозреваемая сознательно убила мужа, потому что он угрожал ей разводом, после того как узнал о ее романе с семейным шофером. Мы докажем, что у подозреваемой были мотив, возможность и средства совершить это хладнокровное убийство. Спасибо. – Прокурор сил на место.
Судья повернулся к Чотасу
- Готова ли защита выступить со вступительным речью?
Наполеон Чотас медленно поднялся на ноги.
- Да, ваша честь. – Неуверенно, шаркая ногами, он двинулся к скамье присяжных. Остановившись перед присяжными и неустанно моргая, Чотас заговорил, и пока он произносил речь, создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой. – Я многое повидал в своей жизни, и я понял, что ни мужчина, ни женщина не могут скрыть своей злой сущности. Зло всегда проявляет себя. Поэт как-то сказал, что глаза – зеркало души. И я верю, что это так. Я хочу, дамы и господа, чтобы вы посмотрели в глаза обвиняемой. Ни при каких обстоятельствах она не смогла бы убить кого-либо. – Наполеон Чотас постоял еще какое-то время, как будто думая, что добавить к сказанному, а потом побрел на свое место.
Питера Демонидеса внезапно переполнило чувство триумфа. Боже, это была самая слабая вступительная речь, которую я только слышал! Дело мое.
- Обвинение готово вызвать в зал суда первого свидетеля?
- Да, ваша честь. Я вызываю Розу Ликугорс.
Средних лет женщина с крупным телосложением поднялась со сканью и уверенно прошествовала мимо других зрителей. Ее привели к присяге.
- Миссис Ликургос, кем вы работаете?
- Я служу домоправительницей,… - У нее перехватило дыхание, Я служила домоправительницей у мистера Саваласа.
- У мистера Джорджа Савалоса?
- Да, сэр.
- Будьте так добры, скажите, сколько времени вы служите у мистера Савалоса.
- Двадцать пять лет.
- О, это довольно много. Вам нравился ваш работодатель?
- Он был святым.
- Вы работали у мистера Савалоса, когда он состоял в первом браке?
- Да, сэр. Когда хоронили его жену, я стояла с ним рядом у могилы.
- Правильно ли будет сказать, что у них были хорошие взаимоотношения?
- Они были без ума друг от друга.
- Питер Деномидес взглянул на Наполеона Чотаса, ожидая протест по поводу ведения допроса. Но Чотас сохранял молчание, казалось, он был глубоко погружен в размышления.
Питер Демонидес продолжал:
- Вы служили у мистера Савалоса, когда он состоял во втором браке с Анастасией Савалос?
- О, да, сэр, конечно. - Казалось, она выплюнула эти слова.
- По-вашему это был счастливый брак? – Питер вновь взглянул на Наполеона Чотаса, но он никак не отреагировал.
- Счастливым? Нет, сэр. Они жили словно кошка с собакой.
- Вы наблюдали какие-либо ссоры между ними?
- Этого было невозможно избежать. Их было слышно по всему дому, а дом-то большой.
Я полагаю, ссоры были только словесными, без физического воздействия. То есть мистер Савалас никогда не бил свою жену?
- О, было и физическое воздействие. Но все было наоборот - она била его. Мистер Савалас старился и стал слабеть.
- Вы сами видели как миссис Савалас била своего мужа?
- И не один раз. – Свидетельница бросила взгляд на Анастасию Савалас, в голосе была нотка жестокого удовлетворения.
- Миссис Ликургос, в ночь смерти мистера Саваласа кто из штата прислуги находился в доме?
- Никого.
Питер Демонидес придал своему голосу удивление.
- Вы утверждаете, что в доме, таком большом по вашим словам, не было никого из прислуги? Разве у мистера Саваласа не было повара, служанки, дворецкого?...
- Да, сэр, конечно были. Но мадам велела всем зять выходной. Она сказала, что хочет сама приготовить мужу ужин. Это должен был быть второй медовый месяц. – Последняя фраза была произнесена со смешком.
- Получается, миссис Савалас избавилась от всех?
В этот раз на Наполеона Чотаса взглянул судья, ожидаю протест. Но адвокат сидел, погруженный в свои дела.
Судья повернулся к Демонидесу.
- Прокурор, прекратите задавать свидетельнице наводящие вопросы.
- Извините, ваша честь. Я перефразирую вопрос. – Демонидес приблизился к миссис Ликургос. – Вы говорите, что в ночь, когда слуги обычно находились в доме, миссис Савалас приказала всем уйти, чтобы остаться наедине с мужем?
- Да, сер. И бедный мистер Савалас был сильно простужен.
- Часто ли миссис Савалас сама готовила ужин мужу?
Миссис Ликургос фыркнула.
- Она? Нет, сэр. Только не она. Она в доме и палец о палец не ударяла.
А Наполеон Чотас сидел и слушал, как будто был обычным зрителем.
- Спасибо, миссис Ликургос. Вы очень нам помогли.
Питер Демонидес, пытаясь скрыть удовлетворение, повернулся к Чотасу. Показания миссис Ликургос произвели заметное впечатление на присяжных. Они неодобрительно поглядывали в сторону обвиняемой. Посмотрим, как он попытается выкрутиться.
- Свидетель ваш.
Наполеон Чотас поднял голову.
- Что? У меня нет вопросов.
Судья удивленно взглянул на него.
Мистер Чотас вы не хотите провести перекрестный допрос свидетеля?
Наполеон Чотас поднялся.
- Нет, ваша честь. Она производит впечатление абсолютно искренней женщины. - Он снова сел.
Питер Демонидес не мог поверить своей удаче. Боже мой, думал, он, он даже не пытается бороться. С ним все кончено. Демонидес уже наслаждался вкусом победы. Судья повернулся к прокурору.
- Можете вызвать следующего свидетеля.
- Обвинение вызывает Джозефа Паппаса
Высокий привлекательный темноволосый молодой человек поднялся со скамьи и подошел к свидетельскому месту. Его привели к присяге.
Питер Демонидес начал допрос.
- Мистер Паппас, скажите, пожалуйста, кто вы по профессии.
- Я шофер.
- В настоящее время вы где-нибудь работаете?
- Нет.
- Но у вас до недавнего времени была работа. То есть вы работали до смерти Джорджа Саваласа.
- Да, это так.
Сколько времени вы работали у мистера Саваласа?
- Чуть больше года.
- Вам нравилась эта работа?
Джозеф Паппас одним глазом бросал взгляды на Чотаса, ожидая, что тот придет к нему на помощь. Но в зале стояла тишина.
- Вам нравилась эта работа, Мистер Паппас?
- Обычная работа.
- Вы получали хорошее жалование?
- Да.
- Ну, тогда разве вы не скажите, что работа была лучше, чем просто обычная работа? Я хочу сказать, не было ли еще каких-либо выгод вашей работе? Разве вы не были любовником миссис Савалас?
Джозеф Паппас опять взглянул на Наполеона Чотаса в поисках поддержки. Но безрезультатно.
- Я… Да, сэр. Наверное, был.
Питер Демонидес не сдержал презрительной насмешки.
- Наверное, были? Вы дали присягу. У вас либо была любовная связь, либо нет. Так что?
Паппас заерзал.
- У нас был роман.
- Несмотря на то, что вы работали у ее мужа, получали хорошее жалование и жили под его крышей?
- Да, сэр.
- И вы спокойно брали каждую неделю деньги у мистера Саваласа и в то же время крутили роман с его женой?
- Это был не просто роман.
Питер Демонидес аккуратно захлопнул ловушку.
- Это не был просто роман? Что вы имеете в виду? Боюсь, я вас не понимаю.
- Я имею в виду то, что я и Анастасия собирались пожениться.
По залу суда прошел удивленный шепоток. Присяжные уставились на обвиняемую.
-
-
07.06.2006 в 15:14- Дамы и господа, иногда суд по делу об убийстве затягивается на три-четыре месяца.
после присяжных должно быть двоеточие.
к выводу: в этом тире вместо двоеточия
Питера Демонидеса внезапно переполнило чувство триумфа. Боже, это была самая слабая вступительная речь, которую я только слышал! Дело мое.
после "триумфа", там идут слова Питера, значит в кавычках.
пока столько посмотрела. как хочешь конечно, можешь не учитывать, но я с золотой медалью школу закончилда и совсем недавно - в прошлом году
-
-
07.06.2006 в 17:59